Зимняя сказка

Прошлый КБНиВТ показал, что мои переводы рассказов по Vampire: The Masquerade здесь всё-таки кто-то читает (или как минимум утверждает таковое). Значит, есть повод продолжать! И сегодня я представляю вашему вниманию перевод вступления к кланбуку Салюбри за авторством Синтии Саммерс. Наслаждайтесь!

Лорд Бенедик прикоснулся к ручке двери, которая вела в его личную часовню, и замер, услышав тихий голос сквозь прикрытую дверь. Это был красивый женский голос, выводивший рождественскую песнь. На несколько мгновений его рука замерла на тяжёлом железном кольце ручки, пока он стоял и слушал. Несомненно, голос принадлежал его гостье. Она, похоже, предпочитала тишину маленькой часовни шуму большого зала. Когда пение стихло, Бенедик толкнул дверь и вошёл внутрь.

Она стояла перед алтарём, подняв руки вверх, её короткие тёмные волосы не были прикрыты мантильей. Скромная мантия свисала до пола у неё за спиной. В этих холодных каменных стенах её голос казался голосом пленённой птицы, которую в замок заманил отсвет между стеклянными окнами. Услышав звук открываемой двери, она спешно прикрыла волосы и обернулась. Увидев Бенедика, она сделала лёгкий реверанс и улыбнулась.

- Добрый вечер, сир. Надеюсь, я никому не помешала.

Бенедик почувствовал, что его сердце сжимается от этого приветствия, и он поспешил ответить улыбкой, надеясь, что она будет такой же приятной, как и улыбка его гостьи. Она выглядела такой искренней, и это беспокоило его больше всего. Когда её капюшон и мантилья были на месте, никто не смог бы увидеть тонкий шрам на лбу – единственное, что помогло бы догадаться о её отметке. Эта улыбка, этот свет в глазах, эта нежность в её голосе – как могло столь прекрасное создание быть порождением Дьявола?

- Ах, нет, нет, сестра, - быстро ответил он. – Я лишь хотел узнать, не присоединитесь ли вы к нашему рождественскому пиру в общем зале?

- Это доброе предложение, милорд, - ответила она. – И всё же, думаю, мне лучше остаться здесь. Ваш юный сын, похоже, очень привязался ко мне, и я боюсь, что он может начать чересчур сильно выражать свою радость.

Пару секунд Бенедик вспоминал. Что ему там говорили? Да, что адские создания отказывались присоединяться к христианским празднованиям, ибо это причиняло им боль. Но она ведь была здесь, в часовне, и пела священные песни. А, но ведь его предупреждали, что её род особенно преуспел в том, чтобы заставлять добрых христиан думать, что его представители ничем не отличаются от остальных. И она говорила о малыше Хью – какая удача, что он смог узнать о её нечистых намерениях до того, как она сумела развратить его мальчика! Собственный смертный сын, рождённый вскоре после Обращения Бенедика, был его величайшим сокровищем; он станет хранителем этих земель, когда Бенедик вынужден будет начать скрываться от публики.

Молодая женщина смерила его критическим взглядом.

- Милорд, что тревожит вас? Вы сегодня выглядите беспокойным.

- Нет, нет, я лишь слегка расстроен. Дела мои лежат на мне тяжким бременем.

- Конечно, милорд, - ответила она, и Бенедик почувствовал, как на его коже выступает холодный пот. Она однозначно ему не верила.

Женевьева внутренне нахмурилась. Вся эта формальность не была присуща Бенедику, особенно после того, что они пережили вместе в последние недели. Она подумала, что же могло заставить его вести себя так. Смертная жена заподозрила его в неверности с ней? Сама мысль об этом была смешной, хотя самое явное доказательство невозможности такой связи стало бы для неё смертным приговором.

Свой следующий шаг Бенедик обдумывал более тщательно, не желая раскрывать свои намерения. Его предупреждали о том, насколько хитрыми были эти существа, и в его замке были невинные люди, за безопасность которых он был в ответе.

- Я, эм… просто хотел узнать, не присоединитесь ли вы к нам. Извините, если я потревожил вас, - он уже было отвернулся, когда ему в голову пришла идея. Да, ему нужно было удостовериться, что демоница никуда не уйдёт, и он только что придумал подходящее место, в котором можно было задержать её до тех пор, пока её не поймают те, кто сумеет с ней совладать.

- Я вспомнил, зачем искал вас! – воскликнул он с наигранной радостью. – Я получил интереснейшее письмо от того, кто заявляет, что знает кое-кого из вашего рода. Оно у меня в кабинете, если вам захочется с ним ознакомиться.

В её глазах засияла радость, и на секунду Бенедик подумал, что его источник ошибался. В этой улыбке не было ни следа преступных намерений, лишь искреннее счастье любящей сестры, которая ищет потерянных братьев. Быть может, она и в самом деле была невинна…

- Великолепный подарок на Рождество! – засмеялась она, и её голос эхом отразился от стен часовни. – Благодарю, лорд Бенедик! О большем я не смела и мечтать! Могу ли я?..

- В моем кабинете, на столе, - ответил Бенедик едва двигавшимся языком. Демоны совершенно точно не могут так искренне радоваться новостям о своих потерянных сородичах. Его гости совершенно точно ошибались. В этом наполненном блаженством лице точно не было ничего демонического…

- Благодарю вас, сир, - сказала она, поклонившись, и направилась к двери часовни. Открыв её, она замерла. Свет факела за её спиной как будто создавал нимб вокруг её головы. Она мягко улыбнулась, и её голос был тихим, но уже не счастливым: - Да хранит вас Бог, лорд Бенедик.

Дверь резко захлопнулась позади неё, заставив Бенедика подпрыгнуть. Он перекрестился и прошептал:

- Ради спасения моего сына – ведь это не преступление, правда?

Женевьеве не нужно было читать дальше первых нескольких строк – ей уже встречались подобные письма в других местах. Они начинались с одних и тех же банальностей и призывов к здравому смыслу, дальше следовали предупреждения, за ними – угрозы, а заканчивалось всё извинениями. И никаких гарантий безопасности в случае, если предупреждения не будут восприняты всерьёз. Как будто этих доказательств было мало, печать в конце письма чётко давала понять, что это работа проклятых Тремеров.

Она поторопилась выйти из кабинета, крепко сжав руки перед грудью, будто собираясь молиться, хотя она лишь хотела унять охватившую их дрожь. Она надеялась, что Бенедик сочтёт свой обман достаточно ловким, чтобы отвлечь её до тех пор, пока ловушка не захлопнется. Что они сказали ему на этот раз? Они часто подгоняли свою ложь под конкретные ситуации. С них станется заявить, что она собиралась принести Хью в жертву или совратить его слуг и заставить их выполнять «страшные языческие ритуалы». Она прикусила нижнюю губу, чтобы отвлечь себя от этих мыслей. Бенедик выглядел таким здравомыслящим человеком, когда она в первый раз посетила его усадьбу. Он так долго не обращал внимания на их угрозы и громкие слова. Неужели эти монстры не дадут ей передышку даже в этот священнейший из дней?

Её комната была в другой башне, её пожитки, как всегда, были собраны. Сможет ли она избегать их слуг (ждущих её в стратегических точках по всему замку) достаточно долго, чтобы схватить свой свёрток и добраться до задней двери?

- Сестра!

Женевьева почувствовала, что у неё перехватывает дыхание. Детский голос принадлежал маленькому Хью, который полюбил её с самого её появления в замке. Она очень надеялась не увидеть его перед своим отбытием. Сглотнув появившийся в горле комок, она повернулась к мальчику, надеясь, что он не заметит её холодные бледные руки и лицо. Учитывая обстоятельства, использовать кровь, чтобы согреть руки и подрумянить лицо, было бы весьма неразумной растратой.

Хью, темноволосый мальчик шести лет, отпустил няню и кинулся к Женевьеве, обнимая её за талию.

- Сестра, ты должна пойти и послушать рождественский хор! Братья поют так красиво!

Сдерживая слёзы, она приобняла его в ответ, склонившись над копной его тёмных волос.

- Конечно, Хью. Сперва я должна сделать кое-что для твоего отца, а потом я приду. Иди с няней, мы скоро вновь увидимся.

Подняв глаза вверх, Женевьева поймала взгляд няньки, и в глазах смертной женщины она увидела нечто нечитаемое. На секунду ей показалось, что это была жалость, и она мысленно воззвала к этому чувству. Возможно, каким-то образом почувствовав, что нужно было делать, нянька увела Хью в общий зал.

Шаги Женевьевы были не громче падающей пыли. Она сбежала вниз на один пролёт лестницы, перебежала от одного укрытого тенью угла к другому и поднялась вверх по следующей лестнице. Дверь поддалась легко, и в падавшем из коридора бледном свете она увидела свой свёрток. Он лежал прямо за дверью её комнаты, нужно было лишь протянуть руку. Она схватила его…

…И в следующую секунду железная хватка обвила её запястье, чуть не сломав его. Она закричала и кинулась назад к лестнице, вырываясь изо всех сил. Нет, всё не может так закончиться! Но кем бы ни было державшее её существо, оно не намеревалось ослаблять хватку. Оставалось одно. Собрав волю в кулак, Женевьева ухватила свисавший рукав и потянула руку (видимый владелец которой так и не появился) к горящему около двери факелу, крепко зажмуривая глаза, чтоб не видеть…

От запаха поджариваемой вампирской плоти её затошнило, но не так сильно, как от сопровождавшего его крика агонии и ярости. Она не сразу сумела оторвать занемевшие пальцы от рукава, но в конце концов ей это удалось, и она побежала вниз по лестнице. Она крепко прижимала свёрток к груди, ведь внутри было всё, что напоминало ей о её Сире и собратьях…

По всему замку слышны были крики. Должно быть, они поставили своих слуг не меньше чем в дюжине мест, а крик, вне сомнения, предупредил их, что она не собирается сдаваться просто так. Она слышала, как движутся вооружённые люди, отрезая ей путь к бегству.

На первых ступеньках лестницы стояла одна из служанок.

- Сестра, зачем ты… - едва успела вымолвить старая женщина, когда Женевьева оттолкнула её с дороги. Она уже видела двери общей залы. Если только она сумеет добраться до них, она будет в безопасности. Если только она сумеет добраться до них, она будет свободна.

Темная фигура, облачённая в чёрное с серебряным, преградила ей путь, сжимая в руках пытавшегося вырваться ребёнка. Хью. Мужчина был невысок ростом и худоват, а его шею украшала тяжёлая серебряная цепь. Он улыбался.

- Сестра, - ехидным голосом начал он, - ты ведь не собираешься сбежать, не повидав, как обещала, Хью? О, пожалуйста, беги дальше. Беги, и я оторву мальчику руки.

Женевьева резко остановилась, скользнув по каменному полу. Она слышала, как люди заполняют зал у неё за спиной. Они тоже слышали, как Тремер угрожал мальчику.

- Только не делай ему больно, - сказала она. – Отпусти мальчика, и я сдамся.

«Что ты делаешь! – кричал её разум. – Ты позволишь им схватить себя из-за одного мальчика?»

Она сделала осторожный шаг вперёд, затем ещё один, всё время прижимая к груди драгоценный свёрток. На другой стороне зала она увидела Бенедика. Лицо его было мертвенно-бледным.

- Отлично, сестра, - сказал Тремер. – Продолжай в том же духе, и скоро лорд Бенедик будет избавлен от твоей неприятной компании.

Она сделала шаг вперёд, потом ещё один. Чернокнижник отбросил Хью на пол и протянул ей руку в пародии на вежливый жест.

- Нет! – крикнула она и изо всех сил ударила Тремера. Он отступил, пошатнувшись. Хью побежал к ней, крича её имя. Женевьева схватила его на руки и побежала к двери. Тремер хотел было схватить её, но передумал, увидев направленные на него арбалеты людей Бенедика.

В зале стало тихо. Хью прильнул к ней и захныкал.

- Хью пойдёт со мной, мой милостивый хозяин, по крайней мере, на некоторое время, - сказала наконец Женевьева. – Я не причиню ему вреда, но мне нужно удостовериться, что я буду в безопасности от ваших… прочих гостей. Ваш сын скоро вернётся к вам, в целости и сохранности, если только он не захочет продолжать путешествовать со мной. Я надеюсь, у вас нет возражений?

Взгляд Бенедика был холоден как лёд. Он переводил глаза с Женевьевы на её противника и обратно, пока наконец не остановил взгляд на мальчике.

- Милорд… - неуверенно произнёс один из его солдат. – Мы…

- Откройте дверь и отпустите её, - ничего не выражавшим голосом произнёс Бенедик. – И да смилуется Господь над твоей душой, если ты его не вернёшь.

- Да смилуется Господь над вашей душой, лорд Бенедик, - ответила Женевьева и вышла в ночь, всё ещё удерживая Хью.

Она не удивилась, услышав звуки драки за спиной. Но она ни разу не оглянулась. Как и Хью.